— Меня не интересует, где я был зачат, — сказал Мортарион, источая холодную ярость. — Я был рожден на Барбарусе, и здесь я вырос, — он указал на своих воинов. — Гвардия Смерти — единственная родня, которую я когда–либо знал. Мои несокрушимые клинки. И лишь наша рука принесет возмездие Владыкам, — он отвернулся. — Ты здесь не нужен. Садись в свою прелестную птичку и улетай.

— При всем уважении, — ответил чужак, — я осмелюсь оспорить это. Твои товарищи рассказали мне многое о войне, которую ты ведешь. И хотят многие великие победы украшают знамя Гвардии Смерти, Верховный Владыка все еще жив. Ты и твои лучшие воины так и не смогли достичь башни, в которой он пребывает, не так ли?

Мортарион крепко сжал рукоять косы.

— Судьба Некаре решена. Он вскоре падет.

— От твоей руки? — без нажима спросил Пришелец.

— Так и будет!

— Раз ты так уверен в этом, тогда я предложу испытание, — чужак развёл руки, охватывая комнату. — Ты возглавляешь этих людей, Мортарион, и если действительно желаешь, чтобы Барбарус более не тревожили, я уважаю это, — его тяжелый взгляд вновь устремился на Жнеца. — Но лишь если ты докажешь, что достоин принимать такое решение. Если в одиночку повергнешь Некаре, Империум Человечества отступит из этой системы и никогда не вернётся.

— А если он не справится? — Тифон сам удивился звуку своего голоса.

— Тогда этот мир вернётся в лоно человечества, и Мортарион, и его Гвардия Смерти поклянутся мне в верности, — чужак выдержал паузу. — Ты принимаешь вызов?

— Да, — рыкнул Жнец и вышел из зала под начавшийся мелкий дождь.

Калас побежал за ним, догнав своего друга, когда он шагал через грязную площадь.

— Брат! — окликнул он. — Должен быть другой путь… ты не можешь идти туда один.

— Я возьму новый доспех в Тиран-Кузницах, — ответил Мортарион. — Без замедляющих меня людей я смогу добраться до цитадели Некаре до ночи. Я знаю путь лучше, чем он думает, и смогу сделать это.

Тифон схватил руку Жнеца и задержал его, получив за свое безрассудство яростный взгляд.

— Почему? Почему ты позволяешь этому чужаку втянуть себя в это? Кто он для тебя?

— Я достоин, — Мортарион сбросил его руку и пристально посмотрел на него. — Я докажу это раз и навсегда. Будь готов, — ответил он. — Когда я вернусь, всё изменится.

Тифон стоял под дождем, провожая его взглядом, и сквозь шум дождя он почувствовал отдалённое, тягучее давление в мыслях, которое пришло из ниоткуда. Он позвал, но слова казались странными, будто его устами говорил кто–то другой.

— Береги себя, Жнец. Не сходи с пути.

VI

Финальный Гамбит

Присвоение Имен

Происхождение

Гарро взмахнул мечом, выписывая сверкающую дугу острой сталью и рассекая извивающихся личинок, едва те появлялись из–под земли. Из их клыкастых пастей капала едкая кислота, и те Избранные Малкадора, кто двигался слишком медленно, падали под свирепыми обжигающими укусами слепых чудовищ.

Легионер отступил назад, оглядывая поле боя, и заметил вдалеке Хелига Галлора, вступившего в ожесточенную перестрелку с превосходящими силами противника. Небо вокруг было затянуто тучами трупных мух, а их червеобразные сородичи быстро опустошали все на земле. Оставшиеся предатели, оборванные и окровавленные, двигались в своих поврежденных боевых доспехах лихорадочными, бешеными рывками. Ни один из них до сих пор не смог добраться до ворот у подножия Белой Горы, но, чтобы прорвать их оборону, хватит и одного.

Вокс-связь была бесполезна, заглушенная неизвестными помехами, мешающими любой попытке вызова подкреплений. Этот же подавляющий покров помешал Натаниэлю подать сигнал Рубио и Сигиллиту.

«Все закончится так, как враг и планировал», — мрачно подумал Гарро. — «У них большая численность, а эта крепость была построена как укрытие, а не укрепление».

Но самое отвратительное только начиналось. Там, где погибали защитники, Гарро увидел личинок, впивавшихся в еще теплые трупы, и его губы скривились от отвращения. Сначала легионер подумал, что мерзкие твари пожирают трупы, но потом одно из тел затряслось, как в приступе паралича, и снова начало двигаться. Голова упавшего гвардейца качнулась вперед, когда он поднялся. Его челюсть широко раскрылась, толстая голова личинки появилась изо рта и закрутилась в воздухе.

Другие павшие тоже дернулись и ожили. Почувствовав тошноту, Гарро обернулся, надеясь не увидеть то, что должно было произойти дальше.

У него не было времени на передышку. Изломанное тело Мейсера Варрена было уже на ногах, а под плотью мертвого легионера Пожирателей Миров пульсировали и перемещались толстые змеевидные твари, пожиравшие его изнутри. Прежде чем Гарро успел прокричать предупреждение, покачивающаяся нежить сорвалась с места, беспорядочно мельтеша ногами и фактически бросившись на ближайшего к ней защитника — Гарвеля Локена.

Отвлеченный перестрелкой, Локен не видел бегущего к нему мертвеца до тех пор, пока не потерял возможность уклониться от атаки.

Натаниэль крутанул Вольнолюбец в руке, перенеся его вес назад и приготовившись бежать на помощь младшему легионеру, но тут в его поле зрения появилась темная масса. Это был укрытый черным жужжащим плащом мутант.

— Поворачиваешься ко мне спиной, капитан? — пробубнил Повелитель Мух. — Ты еще не выплатил свой долг.

Проржавевшее лезвие чумного ножа устремилось к горлу легионера, но он парировал его, и острые, как бритва, осколки металла отлетели от столкновения клинков, рассекая воздух.

Сейчас Локен мог полагаться только на себя.

В руках нападавшего не было оружия, и именно это спасло Локена в первые секунды после атаки. Если бы у врага были клинки, дело закончилось бы иначе.

Обезумевшее, неуклюжее существо, бывшее Мейсером Варреном, открыло рот в беззвучном крике. Голова воина наклонилась под ужасным углом, позвонки разломились на куски в клешне убившего его существа. Дикий поток ударов обрушился на легионера, и каждый был достаточно сильным, чтобы ошеломить его. Рефлекторно он попытался разорвать дистанцию, но мертвец не сдавался и продолжал наносить удары, лишая Гарвеля возможности что–либо делать, кроме как сосредоточиться на отражении атак.

Он закрылся в глухой обороне, не имея возможности для удара мечом, и вспоминал заученные навыки, вдолбленные в его тело бесчисленными часами в дуэльных клетках и боевых ямах. Локен блокировал удары, держась до того момента, когда его противник начинал уставать или колебаться, но Варрен, или то, что от него осталось, бил без остановки.

Только когда нападавшее существо внезапно изменило тактику, он смог поймать момент и начать действовать. Покрытые запекшейся кровью перчатки Варрена перешли от ударов к царапанью и хватанию, металлические пальцы цеплялись за любую внешнюю кромку боевой брони Локена, извиваясь и соскальзывая, когда мертвец пытался сорвать её.

Их лица были почти что на расстоянии вытянутой руки. Гарвель смотрел в затуманенные глаза павшего собрата и видел в них лишь отражение упорства безмозглого животного. Раздутые змеевидные твари ползали внутри ожившей плоти Варрена, толкая тело вперед в неистовом порыве. Это был позор для воина — использоваться подобным образом, стать сосудом для грубого безумия.

Эта мысль едва успела оформиться в голове Локена, как он вспомнил тень другой души, потерянной в невыразимой ярости, — своей собственной.

— Варрен? — он выкрикнул имя Пожирателя Миров. — Мейсер! — легионер боролся, сопротивляясь павшему воину. — Ты все еще там, брат?