Когда ветры унесли их клятву верности, воины обратили свои взоры вверх. В зарождающейся ночи над ними, над бесконечными и пропитанными кровью полями бесчисленных сражений, далекие, сверкающие точечные вспышки яркого света сигнализировали о стрельбе огромного оружия на границе межзвездного пространства.

Там, в темноте, сталкивались миллионы зазубренных призрачных лезвий, и манила перспектива славной смерти.

Император обращается к Избранным

Кода^[1]

[Варп/планета Барбарус/локация неизвестна; сейчас/прошлое/время не определено]

— Поклянись мне в верности.

Мортарион медленно опустился на одно колено, больше не в силах удерживать свой взгляд на черной, выжженной почве Барбаруса. Он посмотрел вверх, в сияющие глаза Пришельца. Слова незнакомца, казалось, заставили время замереть. От ауры его силы, колоссальной и едва сдерживаемой, воздух вокруг потрескивал.

Он заглянул в глаза Мортариона, проникая в самые тёмные закоулки его души, в затерянные и забытые места, которые Жнец скрывал даже от себя самого.

Мортарион стиснул зубы. Ему не нравилось быть открытой книгой. Он не хотел…

— Присягни на верность Дедушке.

Мортарион медленно опустился на одно колено, больше не в силах удерживать свой взгляд на ржавой, потрескавшейся стали «Терминус Эст». Он посмотрел вверх, в грозные глаза огромной сущности, поглотившей бушующее небо. Слова Божественного Создания заставляли струны реальности резонировать и гудеть. Тёмный эфир разложения падал, как густой и мокрый снег, сжимая пространство вокруг.

Создание, называющее себя Дедушкой, наполнило лёгкие Мортариона спорами живой смерти и проникло внутрь примарха, открывая давно закрытые двери, чтобы найти обильную пищу из его самых тайных надежд и скрытых страхов.

Мортарион сжал кулаки. Он почувствовал, как обнажили его душу. Там было…

— Ты выбрал единственно верный путь, — сказал его отец, сказал Дедушка.

— Ты мой сын, ты мой чемпион, я так долго тебя ждал, и сам рассвет этого дня был долгожданным.

Вечность и это мгновение, прошлое и настоящее — их структуры раскрошились и обратились в песок, погребая Мортариона в небытие.

Он был там, на Барбарусе, и прошли десятилетия, и он был здесь, поддавшись безумию Имматериума. Вместе и врозь, разделившись и слившись воедино.

Его отец, Император Человечества, его покровитель, Владыка Распада Нургл, поманил его к себе, предлагая Жнецу то, от чего он не мог отказаться. Его клятва и его честь запрещали с этого момента идти по другому пути.

Он поклялся преклонить колено перед незнакомцем в зале, если не сможет победить Верховного Владыку, и он дал клятву защищать своих генетических сыновей и свой легион в первую очередь.

Мортарион боролся, неистово пытаясь понять, что есть правда, а что есть ложь, отчаянно отделить разорванное, губительное настоящее от эха его испепелённого прошлого. Какой была его реальность, и были ли эти вещи на самом деле?

— И какова же цена клятве, данной в объятиях безумия?

Он прошептал эти слова, он выкрикнул их в пустоту.

— Чего ты хочешь, сын мой?

— Чего ты хочешь, мой чемпион?

Голоса смешались в одну колоссальную дрожь, проникая сквозь физическую оболочку и кости в его бурлящую и неспокойную психику.

— Я хочу… Выстоять.

— Тогда встань, — ответил незнакомец.

— Встань, Мортарион. Там, среди звёзд, тебя ожидает братство, подобных которому ты не можешь себе представить. И вместе с ним — цель, которая озарит галактику. Крестовый поход, который обессмертит твоё имя в вечности.

— Тогда восстань, — ответил ему Дедушка.

— Восстань, как принц, рождённый смертью. Месть ждёт тебя в царстве людей, а вместе с ней и твоя самая тёмная, страшная цель. Резня, после которой твоего имени будут бояться до тех пор, пока последняя человеческая душа не исчезнет в энтропии.

В тот же миг Мортарион без раздумий произнёс клятву:

— Я отдаю себя твоему знамени. Моя кровь и плоть, непоколебимая сила моей воли и духа будут твоими, если ты даруешь мне освобождение.

Его рука нащупала повреждённое, потрескавшееся лезвие боевой косы, и он схватил его достаточно сильно, чтобы разрезать металл и пролить кровь.

— Вот тебе моя клятва.

Он посмотрел вниз и увидел изменения, происходящие с ним.

Сила мутации была неизмеримой, она прорывалась сквозь его физическую форму, превосходя жалкую ограниченность плоти и крови.

Мортарион резко поднялся на ноги, понимая, что он преображается с каждым ударом сердца. Из его позвоночника вырвались чумные, насекомоподобные крылья, они трепетали и подрагивали с каждым изменением. Его душа была полностью пропитана энергией разложения. Она умирала и жила, возрождалась и уничтожалась.

Плоть на его измождённом лице натянулась, растягивая рот в кривую усмешку. Это была улыбка самой Смерти.

Он смог выжить.

— Добро пожаловать домой, — произнесли голоса.

[Солнечная система; сейчас]

Варп скомкал поверхность реальности, прежде чем взорваться и открыть проход в Материум.

Это уродливое, чудовищное извержение исторгло чистое безумие и осколки извращённых невероятностей. Открыв гноящуюся рану на лице пространства и времени, эта слеза в реальности бросала вызов жалким правилам грядущего и канувшего в лету. Причудливые создания, которые не могли обитать вне мира кошмаров, обретали на мгновения плоть, сам факт раскола реальности заставлял их существовать.

Вокруг пульсирующих, визжащих краёв разлома образовались огромные сверкающие волны смертоносной радиации, и бури частиц, осквернённых магией, ворвались в безвоздушную пустоту в пламени невозможных красок, искажающих душу. Флотилия Легиона Гвардии Смерти сумела сбежать из своей зачарованной тюрьмы в глубинах Имматериума.

Сотни ржавых боевых корпусов кораблей зависли в небе вокруг величайшего бастиона Империума, загрязняя космическую черноту своим присутствием, когда лучи далёкого Солнца падали на их полуразрушенные корпуса. Кинжалы из ржавеющего металла, которые некогда были гордыми символами XIV Легиона, высыпались из кораблей и сплетались друг с другом как мухи-падальщики, роящиеся вокруг окровавленного куска мяса. Рядом с ними медленно и тяжело проплывали гигантские боевые баржи, оставляя за собой потоки гнилых и ядовитых отходов.

Наступил момент, когда проклятый флот полностью прошёл через варп-портал, и рана в пространстве схлопнулась в ту же секунду. Масса неживой материи и зараженной стали, являющаяся перерождённой Гвардией Смерти, неспешно повернула свои штурвалы к далёкой Терре.

Этот мир предстал пред взором огромного измождённого и костлявого существа, коим теперь являлся Жнец. Его лицо скрывал капюшон, а одна рука сжимала в когтистой ладони гигантскую косу. Он взмахнул другой рукой, указывая на сверкающий уголёк, для чего ему пришлось напрячь мышцы и бурлящую кровь своей новой формы. Приказ был отдан в полной тишине, без единого слова.

Затерявшись в густых тенях своего безразмерного капюшона, Мортарион позволил себе улыбнуться.